Истории чужих провалов зачастую оказываются гораздо полезнее для читателей, нежели победные реляции в глянцевых журналах. Венчурный инвестор Джон Гритхаус когда-то упустил возможность инвестировать в Uber и заработать миллиард долларов — а теперь рассказывает, чему его научила эта ошибка.

Пропустил ли я раунд посевных инвестиций в Uber?

Нет. Все намного хуже.

Я даже не удосужился послушать питч Трэвиса Каланика, хотя мне неоднократно представлялась такая возможность. Потом я пропустил и раунд A инвестиций в Uber, так как мне показалось, что их оценка была завышена по сравнению с реальными успехами компании.

Поделом мне — поскольку первоначальный раунд финансирования увеличился в цене более чем в 4 000 раз, так что инвестиция в 250 000 долларов принесла больше 1 100 000 000 долларов.

Нет, это не опечатка.

Инвестиции в двести пятьдесят тысяч принесла бы моей фирме больше миллиарда долларов.

Как я уже рассказывал в статье Почему я не вложился в Twilio, венчурные капиталисты любят говорить о своих успехах, но редко публично признают свои ошибки. Тем не менее, упущенная возможность замечательного вложения — это не самая страшная ошибка, которую может совершить инвестор. Намного губительней вложить средства в компании, которые не вернут инвестиции. Поэтому венчурный капиталист выполняет свою задачу, если в его фонде имеется достаточное количество хороших компаний, которые приносят весомый для своей отрасли доход.

Поэтому, когда упускаешь отличную инвестиционную возможность, испытываешь грусть, а не острую боль.

Письмо на миллиард долларов

Хотя Uber никогда не делала презентацию для Rincon Venture Partners, у нас с Трэвисом Калаником, сооснователем и генеральным директором Uber, есть общий очень хороший друг. Летом 2010 года этот общий друг рассказал мне, что Uber собирает инвестиции для посевной стадии. В то время я бы мог быть одним из самых первых инвесторов, с кем бы встретился Трэвис — если бы проявил чуть-чуть больше любопытства.

Уплетая домашнюю картошку-фри, я вполуха слушал, как мой друг (цитирую по памяти — его и моей) говорил: «Это может сработать в Сан-Франциско, Боулдере и Остине, но, по-моему, дальше нескольких небольших городов с развитой технологической средой это не пойдет. Если они потянутся в Филадельфию, Нью-Йорк или Бостон, их там сожрут».

Не стану раскрывать личность моего друга. Сейчас он один из топ-менеджеров Uber, хотя в 2010 году не был официально связан с этой компанией.

Несколько месяцев спустя, 30 декабря 2010 года, мой друг вставил этот абзац в длинное письмо, не имеющее отношение к Uber:

«не знаю, слышали ли вы, ребята, про uber (ubercab.com), это сервис, который позволяет службам по аренде автомобилей и лимузинов использовать свое время простоя для оказания услуг такси. По-моему, это отличная идея, особенно если учесть, как ужасны такси, и, кажется, она получает все большую поддержку. Один из моих бывших коллег по *** (название компании утаю) — генеральный директор. Скорее всего, это не по вашей части, но я решил их упомянуть».

Мое ответное письмо было, как всегда, великолепным:

Кажется, ты рассказывал о них раньше, точно не помню. Знакомое название.

Получается, что они в конечном итоге предоставляют эту услугу (через независимых водителей), да? Если так, то это неудачная идея. Если бы они продавали ПО, которое позволяет независимым водителям зарабатывать больше денег, то такая модель лучше соответствует нашей общей инвестиционной политике (т.е. нам необходимы продажи ПО, а не реальное оказание услуг).

Появятся такие — присылай, особенно если ты знаком с основателями или ключевыми игроками.

Через пару дней мой партнер Джим Андельман прислал намного более продуманное и рассудительное письмо.

Потенциальные проблемы:

Проблема №1 — В Сан-Франциско им запретили продолжать свою деятельность, потому что они оказывали услуги такси без лицензии. Это оказалось отличным PR, привлекло к ним много внимания и, скорее всего, они смогут изменить свою систему операций, чтобы она соответствовала нормативным требованиям. Однако это по-прежнему риск, который, возможно, придется по-разному нейтрализовывать в каждой отдельной юрисдикции.

Проблема № 2 (на мой взгляд, более важная) — ограниченное число городских районов, в которых имеется необходимая динамика спроса и предложения для того, чтобы это стало хорошей услугой. Я просто не уверен, что это станет популярным везде, и не останется нишевой услугой там, где оно приживется. Возможный выход для них — выйти за рамки автомобильных поездок, освоить другие ниши (которые похожим образом неэффективны и зависимы от места) после того, как они твердо укрепятся в смартфонах пользователей. Но каждая такая ниша требует пристального внимания, и им придется строить несколько бизнесов одновременно, что является трудной задачей.

В течение нескольких последующих лет при каждой встрече с нашим общим другом он напоминал мне и моему партнеру об успехе Uber — пока это не превратилось в слегка болезненный подкол.

Что я упустил в Uber

Я серьезно недооценил Uber в двух отношениях: (1) их способность создать прочный двухсторонний рынок и (2) их хитрый подход к использованию пользователей для того, чтобы пробиться на враждебные им рынки.

Двусторонний рынок

Одна из причин, почему меня не вдохновил Uber, заключалась в том, что успех компании зависел от успешности создания двухстороннего рынка водителей и пассажиров. Нехватка водителей или пассажиров убила бы компанию на начальном этапе. Похожим образом, не сработал бы и переизбыток пассажиров и водителей — и у тех, и у других не было бы никакого желания сидеть без дела, ожидая пока их заберут / вызовут.

Хотя некоторым очень успешным компаниям удалось создать двухсторонние рынки (самые известные — Airbnb, eBay и компания Tradesy из портфолио Rincon), у большинства стартапов не хватает капитала, чтобы достичь необходимой критической массы. Развитие Uber своего рынка — классический пример того, как это следует делать.

Компания начала работу в технически продвинутом Сан-Франциско с очень оживленным деловым центром, при этом город был печально известен отвратительным качеством услуг такси. Кроме того, Uber изначально сосредоточился на том, чтобы вытеснить городские службы аренды лимузинов, поэтому к ним перешло относительно небольшое число водителей с автомобилями высшего класса, которые могли позволить себе иметь смартфоны и работать независимо от цены.

Хотя это была великолепная стратегия выхода на рынок, из-за нее я неправильно понял предложение компании. Я посчитал, что их конкурентное преимущество заключается в предоставлении альтернативы аренды лимузинов, и не увидел, что в потенциале они могут полностью поглотить рынок такси.

Возможно, я бы лучше понял видение компании, если бы поговорил с Трэвисом, а не положился на вторичное описание предложения, присланное моим другом.

Использование ресурсов потребителей

Uber направлял коллективные действия своих пользователей, чтобы победить укоренившуюся коррупцию, которая складывалась на протяжении десятилетий. Они добились этого несколькими способами, в том числе предлагая бесплатные поездки на рынках, которые были им близки с политической точки зрения. Uber дали потребителям, недовольным услугами такси, опробовать намного более качественный сервис, а потом помогли выразить недовольство через социальные сети и электронные петиции в адрес местных властей. В конце концов, столкнувшись с гневом электората, сдались даже самые продажные чиновники.

Мораль: слушайте людей, которым вы доверяете, и ходите на чертовы встречи

Главный урок, который я усвоил, отвернув нос от Uber, в том, что нужно было прислушаться к разумным (и неоднократным) предложениям моего друга и довериться его деловому чутью. Этот успешный в своей отрасли предприниматель несколько раз рассказывал мне и моему партнеру об Uber как раз в то время, когда компания была в сфере наших инвестиционных интересов. Он был по-настоящему увлечен этим стартапом и пытался помочь своему приятелю Трэвису привлечь, как он считал, полезных инвесторов. Но у нас так и не нашлось времени, чтобы взглянуть на этот Ubercab.com поближе. Черт побери.

Моей любимой жене на заметку: В следующий раз, когда мой друг будет усиленно сватать мне предложение на миллиард долларов, я его послушаю. Обещаю.